Далеко от истины
В работах С. Эмброуза и некоторых других авторов читателю внушается и другая мысль - будто Берлинская операция не имела существенного значения для завершения разгрома вермахта1. Подобные утверждения также далеки от истины.
Хорошо известно, что фашистская Германия капитулировала не после потери Рура, а после разгрома главных сил вермахта в Берлинской операции. С. Патрик заявляет: «Когда Красная Армия начала наступление на Берлин, немцы не оказали ей серьезного сопротивления»2. Нет ничего более далекого от истины.
Бои за Берлин носили исключительно ожесточенный характер, о чем свидетельствуют потери советских войск. С 16.04.1945 года по 08.05.1945 года 1-й и 2-й Белорусские и 1-й Украинский фронты, участвовавшие в осуществлении Берлинской операции, потеряли убитыми и ранеными около 300 тысяч человек. Наши войска также потеряли 2156 танков и самоходно-артиллерийских установок, 1220 орудий и минометов, 527 самолетов3.
Для сравнения отметим, что 1-я и 9-я американские армии, участвовавшие в окружении, разгроме и пленении рурской группировки немцев, потеряли в ходе операции 10 тысяч убитыми, ранеными и пропавшими без вести.
В освещении битвы за Берлин, как и всей борьбы на советско-германском фронте, проявляется еще одна из характерных тенденций буржуазной историографии - попытка свалить всю вину за поражение Германии на одного Гитлера и выгородить его генералов. Э. Зимке пишет, что Гитлер отверг «очень мудрое» предложение Г. Гудериана и К. Деница эвакуировать отрезанную Советской Армией курляндскую группировку и с ее помощью укрепить оборону Берлина4.
Д. Тоуленд подчеркивает, что 21 апреля Гитлер запретил командующему группой армий «Висла» генерал-полковнику Г. Хейнрици отвести 9-ю армию с рубежа Одера, в результате чего она попала в окружение и не смогла оказать действенной помощи в обороне самого Берлина. Точно так же якобы в имперской канцелярии отклонялись и другие «целесообразные» предложения Хейнрици, направленные на «облегчение участи немецкого народа».
Все это, пишет Тоуленд, привело к открытому конфликту генерала с Гитлером, к отказу его в последние дни перед капитуляцией Германии от командования группой армий5.
Идею единоличной ответственности Гитлера за «бессмысленную гибель и страдания» жителей Берлина отстаивает также американский историк Э. Моррис в своей книге «Блокада. Берлин и холодная война», одна из глав которой посвящена битве за столицу Германии весной 1945 года. Автор более или менее объективно изображает ход самого сражения за город.
Соотношение сил сторон перед началом наступления Советской Армии он, например, даст на основе советских источников. В книге показано, что немецкая оборона между Одером и Берлином была хорошо подготовлена и гитлеровские войска оказывали наступающей Советской Армии ожесточенное сопротивление, используя для этой цели, как оборонительные сооружения, так и естественные препятствия, особенно затруднявшие продвижение советских танков.
Упорное сопротивление немецко-фашистских войск он связывает только с личностью Гитлера, который, «подобно всем диктаторам, в последние часы своей власти хотел вместе с собой погубить, как можно больше других людей»6.
Однако и после самоубийства фюрера фашистское руководство отклонило требование советского командования о безоговорочной капитуляции окруженного гарнизона Берлина. Ожесточенное сопротивление, увеличивавшее жертвы среди гражданского населения, продолжалось еще два дня, пока остатки окруженных не были расчленены советскими войсками на отдельные изолированные группы. Это лишний раз свидетельствует о прямой ответственности командования вермахта за жертвы среди гражданского населения Берлина.
В освещении буржуазными историками США вооруженной борьбы на советско-германском фронте наиболее отчетливо проявляются классовые позиции американской буржуазной историографии, се постоянное стремление тенденциозно истолковывать события Великой Отечественной войны, чтобы в негативном, извращенном свете представить всемирно-историческую победу советского народа над фашистскими захватчиками.