Теория «советского экспансионизма»

Под прикрытием мифа о «советской военной угрозе» насаждается ненависть и подозрение к Советскому Со­юзу, другим социалистическим странам, рабочему и на­ционально-освободительному движению трудящихся. Миф о «советской военной угрозе» основан на теории так называемого «советского экспансионизма», разраба­тываемой и эксплуатируемой силами империалистической реакции на протяжении многих десятилетий.

Суть «теории» состоит в том, что стремление к экспансии, яко­бы органически присущее Советскому государству (а ра­нее - царской России, древним славянам и едва ли не всем народам, населяющим СССР), приобрело в годы второй мировой войны характер «экспорта революции». Игнорируя неопровержимые документы и факты, бур­жуазные историки пытаются таким способом интерпре­тировать агрессивную политику США, как «ответную ре­акцию» на стремление СССР «установить мировое господство»¹.

Авторство теории «советского экспансионизма» в ча­сти, касающейся периода второй мировой воины, при­надлежит Черчиллю, много лет назад подбросившему буржуазной пропаганде «сюжет» о так называемом раз­деле «сфер влияния» между Англией и СССР на Балка­нах. В различных вариантах домыслы об этом «разделе» перепеваются многими реакционными историками и ме­муаристами.

Повторяет их Ч. Болен в своих воспомина­ниях «Свидетель истории» и Ч. Ми в книге «Встреча в Потсдаме». Ссылаются на них также Ф. Ловенхейм, X. Лэнгли и М. Ионас в комментариях к документам се­кретной переписки Рузвельта и Черчилля².

Суть домы­слов сводится к тому, будто Черчилль во время встречи с И. В. Сталиным в октябре 1944 г. получил согласие от советского руководства на раздел «сфер влияния»³.

Что здесь, правда, а что - ложь? Нелишне напомнить обстоятельства возникновения версии о разделе «сфер влияния» на Балканах.

Октябрь 1944 года. Окончательный разгром фашист­ской Германии, зажатой в тисках двух фронтов, оставал­ся вопросом времени. Героические советские войска, пе­ремалывая в ожесточенных сражениях живую силу и технику врага, завершили освобождение Румынии, из­гнали гитлеровцев из восточных районов Польши, уже вступили на территории Болгарии, Венгрии, Норвегии, Чехословакии, Югославии и, опираясь па поддержку на­родов этих стран, развивали наступление дальше, на за­пад.

В результате изгнания фашистских оккупантов и роста демократического движения в освобождаемых странах Европы нарастала революционная ситуация. В этой обстановке Уинстон Черчилль и прилетел в Москву. Рушилась «балканская стратегия» западных союзников, суть которой состояла в том, чтобы направить англо­американские армии, находившиеся в Италии, через Люблинский проход на Балканы, установить в Балканских странах политические режимы с проанглийской и проамериканской ориентацией.

Черчилль, писал один из его министров, Оливер Литлтон, «настойчиво обращал внимание на преимущества, которые могут быть полу­чены, если западные союзники, а не русские освободят и оккупируют некоторые столицы, такие, как Будапешт, Прага, Вена, Варшава, составляющие часть самой осно­вы европейского порядка». В 70-х годах стал известен меморандум одного из ведущих американских диплома­тов, У. Буллита, на имя президента Рузвельта, датиро­ванный 10.08.1943 года, - еще одно доказательство наличия таких планов.

В нем, в частности, говорилось: «Наши политические цели требуют присутствия британ­ских и американских сил на Балканах и в Восточной и Центральной Европе». «Первой задачей этих сил, продолжал Буллит, будет поражение гитлеровской Германии, второй - создание преграды на пути продви­жения Красной Армии в Европу». К. Гринфилд считает, что инициатива в разработке «балканского варианта» стратегии западных союзников принадлежала Рузвельту.

В 1942 году он «поддержал го­рячие стремления Черчилля» и распорядился, чтобы на­чальники штабов изучили возможность наступления «в направлении Сардинии, Сицилии и других Балкан­ских (подчеркнуто «Балканских») районов, включая по­мощь Турции для удара но немецкому флангу с Черного моря»⁴.