Теория «советского экспансионизма»
Под прикрытием мифа о «советской военной угрозе» насаждается ненависть и подозрение к Советскому Союзу, другим социалистическим странам, рабочему и национально-освободительному движению трудящихся. Миф о «советской военной угрозе» основан на теории так называемого «советского экспансионизма», разрабатываемой и эксплуатируемой силами империалистической реакции на протяжении многих десятилетий.
Суть «теории» состоит в том, что стремление к экспансии, якобы органически присущее Советскому государству (а ранее - царской России, древним славянам и едва ли не всем народам, населяющим СССР), приобрело в годы второй мировой войны характер «экспорта революции». Игнорируя неопровержимые документы и факты, буржуазные историки пытаются таким способом интерпретировать агрессивную политику США, как «ответную реакцию» на стремление СССР «установить мировое господство»1.
Авторство теории «советского экспансионизма» в части, касающейся периода второй мировой воины, принадлежит Черчиллю, много лет назад подбросившему буржуазной пропаганде «сюжет» о так называемом разделе «сфер влияния» между Англией и СССР на Балканах. В различных вариантах домыслы об этом «разделе» перепеваются многими реакционными историками и мемуаристами.
Повторяет их Ч. Болен в своих воспоминаниях «Свидетель истории» и Ч. Ми в книге «Встреча в Потсдаме». Ссылаются на них также Ф. Ловенхейм, X. Лэнгли и М. Ионас в комментариях к документам секретной переписки Рузвельта и Черчилля2.
Суть домыслов сводится к тому, будто Черчилль во время встречи с И. В. Сталиным в октябре 1944 г. получил согласие от советского руководства на раздел «сфер влияния»3.
Что здесь, правда, а что - ложь? Нелишне напомнить обстоятельства возникновения версии о разделе «сфер влияния» на Балканах.
Октябрь 1944 года. Окончательный разгром фашистской Германии, зажатой в тисках двух фронтов, оставался вопросом времени. Героические советские войска, перемалывая в ожесточенных сражениях живую силу и технику врага, завершили освобождение Румынии, изгнали гитлеровцев из восточных районов Польши, уже вступили на территории Болгарии, Венгрии, Норвегии, Чехословакии, Югославии и, опираясь па поддержку народов этих стран, развивали наступление дальше, на запад.
В результате изгнания фашистских оккупантов и роста демократического движения в освобождаемых странах Европы нарастала революционная ситуация. В этой обстановке Уинстон Черчилль и прилетел в Москву. Рушилась «балканская стратегия» западных союзников, суть которой состояла в том, чтобы направить англоамериканские армии, находившиеся в Италии, через Люблинский проход на Балканы, установить в Балканских странах политические режимы с проанглийской и проамериканской ориентацией.
Черчилль, писал один из его министров, Оливер Литлтон, «настойчиво обращал внимание на преимущества, которые могут быть получены, если западные союзники, а не русские освободят и оккупируют некоторые столицы, такие, как Будапешт, Прага, Вена, Варшава, составляющие часть самой основы европейского порядка». В 70-х годах стал известен меморандум одного из ведущих американских дипломатов, У. Буллита, на имя президента Рузвельта, датированный 10.08.1943 года, - еще одно доказательство наличия таких планов.
В нем, в частности, говорилось: «Наши политические цели требуют присутствия британских и американских сил на Балканах и в Восточной и Центральной Европе». «Первой задачей этих сил, продолжал Буллит, будет поражение гитлеровской Германии, второй - создание преграды на пути продвижения Красной Армии в Европу». К. Гринфилд считает, что инициатива в разработке «балканского варианта» стратегии западных союзников принадлежала Рузвельту.
В 1942 году он «поддержал горячие стремления Черчилля» и распорядился, чтобы начальники штабов изучили возможность наступления «в направлении Сардинии, Сицилии и других Балканских (подчеркнуто «Балканских») районов, включая помощь Турции для удара но немецкому флангу с Черного моря»4.