«Пришли, как завоеватели, а не как угнетатели»

В ходе войны многие публичные заявления офици­альных американских представителей о целях, пресле­дуемых в войне Соединенными Штатами, и следователь­но, в той или иной мере, о характере войны не отлича­лись ясностью. В обращении Д. Эйзенхауэра, как верхов­ного главнокомандующего к населению Германии в сен­тябре 1944 года говорилось, что англо-американские вой­ска «пришли, как завоеватели, а не как угнетатели»¹.

Термин «завоеватели» был использован не случайно. Различие между декларировавшимися и подлинными це­лями, противоречивость американской политики и стра­тегии проистекали из особенностей участия США как империалистического государства в войне на стороне ан­тигитлеровской коалиции.

Важным для понимания этих особенностей является указание У. Фостера на то, что «военные усилия Соединенных Штатов, как и других ка­питалистических стран, определялись действием двух основных факторов - демократическими усилиями народных масс и империалистической политикой капита­листов»².

В своих трудах К. Гринфилд, С. Конн, М. Мэтлофф, Р. Коукли, Р. Лейтон, Л. Мортон, Ф. Погью, Э. Снелл, Ч. Макдональд, Э. Фишер и другие «официальные» историки утверждают, что политика и стратегия США разрабатывались и осуществлялись в соответствии с при­нятыми Соединенными Штатами союзническими обяза­тельствами, были подчинены первоочередной задаче раз­грома Германии, как основной силы фашистско-милитаристского блока, оказанию всемерной помощи СССР.

«Американское командование, - пишет Л. Мортон, - со­знавая подавляющее превосходство США в экономиче­ской мощи и стремясь избежать затяжной войны, хоте­ло как можно скорее сосредоточить всю мощь США про­тив главного противника - Германии. Для достижения этой цели и быстрого окончания войны с меньшими потерями США, были готовы временно уступить Японии та­кие стратегические позиции, как, например, Филиппин­ские острова, и подвергнуться риску понести значитель­ные потери в начальный период войны, чтобы не распылять свои силы»³.

Здесь Л. Нортон излагает основные стратегические предположения в том виде, как они формулировались американским политическим и во­енным руководством перед вступлением США во вторую мировую войну. Далее он заявляет, что данной страте­гической линии США следовали на протяжении всей вой­ны.

«Хотя для США война началась нападением Японии на Тихом океане, президент США и его военные совет­ники недвусмысленно заявили, что главным против­ником они считают Германию и на достижение победы в войне с ней направят основные усилия. Это решение ни разу не было подвергнуто сомнению за все время войны».

Буржуазные историки США настойчиво повторяют, что принцип «сначала Германия» был основным в стра­тегии США во второй мировой войне. Эти доказатель­ства служат своего рода фундаментом общих гегемонистских устремлений американской буржуазной исто­риографии, утверждающей, что якобы США, посколь­ку их военная мощь была в основном направлена про­тив Германии, внесли решающий вклад в победу над агрессорами.

Кардинальным вопросом, вокруг которого ведется дискуссия о политике и стратегии США, является вопрос о втором фронте - обязательстве США и Англии пред­принять в 1942 г. вторжение стратегической группировки своих войск на территорию Северо-Западной Европы для нанесения непосредственного удара по фашистской Гер­мании.

Вопрос о втором фронте отражал борьбу двух раз­личных линий в антигитлеровской коалиции - линии СССР, последовательно направленной на достижение совместными усилиями быстрейшего разгрома фашистско-милитаристского блока, на разработку и осуществле­ние демократических принципов послевоенного устрой­ства мира, и линии англо-американских союзников, стре­мившихся подчинить ведение войны и осуществление послевоенных проблем своим империалистическим инте­ресам.

Любопытна трактовка мотивов начала разработ­ки американских планов создания плацдарма в Север­ной Франции. «Вплоть до весны 1942 года, - констатирует Ф. Погью, - американская стратегия не шла дальше простых подписей под планами, предлагавшимися анг­личанами для Европейского театра.

Однако, в апреле во­енные советники Рузвельта начали разрабатывать такой стратегический курс в отношении Европы, который, по их мнению, способствовал укреплению американских сил на Дальнем Востоке и наиболее полно использовал уси­лия русских при оказании непосредственного давления на немцев путем удара через Ла-Манш с юга и юго-запада Англии по побережью Северной Франции»⁴.