«Пришли, как завоеватели, а не как угнетатели»
В ходе войны многие публичные заявления официальных американских представителей о целях, преследуемых в войне Соединенными Штатами, и следовательно, в той или иной мере, о характере войны не отличались ясностью. В обращении Д. Эйзенхауэра, как верховного главнокомандующего к населению Германии в сентябре 1944 года говорилось, что англо-американские войска «пришли, как завоеватели, а не как угнетатели»1.
Термин «завоеватели» был использован не случайно. Различие между декларировавшимися и подлинными целями, противоречивость американской политики и стратегии проистекали из особенностей участия США как империалистического государства в войне на стороне антигитлеровской коалиции.
Важным для понимания этих особенностей является указание У. Фостера на то, что «военные усилия Соединенных Штатов, как и других капиталистических стран, определялись действием двух основных факторов - демократическими усилиями народных масс и империалистической политикой капиталистов»2.
В своих трудах К. Гринфилд, С. Конн, М. Мэтлофф, Р. Коукли, Р. Лейтон, Л. Мортон, Ф. Погью, Э. Снелл, Ч. Макдональд, Э. Фишер и другие «официальные» историки утверждают, что политика и стратегия США разрабатывались и осуществлялись в соответствии с принятыми Соединенными Штатами союзническими обязательствами, были подчинены первоочередной задаче разгрома Германии, как основной силы фашистско-милитаристского блока, оказанию всемерной помощи СССР.
«Американское командование, - пишет Л. Мортон, - сознавая подавляющее превосходство США в экономической мощи и стремясь избежать затяжной войны, хотело как можно скорее сосредоточить всю мощь США против главного противника - Германии. Для достижения этой цели и быстрого окончания войны с меньшими потерями США, были готовы временно уступить Японии такие стратегические позиции, как, например, Филиппинские острова, и подвергнуться риску понести значительные потери в начальный период войны, чтобы не распылять свои силы»3.
Здесь Л. Нортон излагает основные стратегические предположения в том виде, как они формулировались американским политическим и военным руководством перед вступлением США во вторую мировую войну. Далее он заявляет, что данной стратегической линии США следовали на протяжении всей войны.
«Хотя для США война началась нападением Японии на Тихом океане, президент США и его военные советники недвусмысленно заявили, что главным противником они считают Германию и на достижение победы в войне с ней направят основные усилия. Это решение ни разу не было подвергнуто сомнению за все время войны».
Буржуазные историки США настойчиво повторяют, что принцип «сначала Германия» был основным в стратегии США во второй мировой войне. Эти доказательства служат своего рода фундаментом общих гегемонистских устремлений американской буржуазной историографии, утверждающей, что якобы США, поскольку их военная мощь была в основном направлена против Германии, внесли решающий вклад в победу над агрессорами.
Кардинальным вопросом, вокруг которого ведется дискуссия о политике и стратегии США, является вопрос о втором фронте - обязательстве США и Англии предпринять в 1942 г. вторжение стратегической группировки своих войск на территорию Северо-Западной Европы для нанесения непосредственного удара по фашистской Германии.
Вопрос о втором фронте отражал борьбу двух различных линий в антигитлеровской коалиции - линии СССР, последовательно направленной на достижение совместными усилиями быстрейшего разгрома фашистско-милитаристского блока, на разработку и осуществление демократических принципов послевоенного устройства мира, и линии англо-американских союзников, стремившихся подчинить ведение войны и осуществление послевоенных проблем своим империалистическим интересам.
Любопытна трактовка мотивов начала разработки американских планов создания плацдарма в Северной Франции. «Вплоть до весны 1942 года, - констатирует Ф. Погью, - американская стратегия не шла дальше простых подписей под планами, предлагавшимися англичанами для Европейского театра.
Однако, в апреле военные советники Рузвельта начали разрабатывать такой стратегический курс в отношении Европы, который, по их мнению, способствовал укреплению американских сил на Дальнем Востоке и наиболее полно использовал усилия русских при оказании непосредственного давления на немцев путем удара через Ла-Манш с юга и юго-запада Англии по побережью Северной Франции»4.