Политические, психологические и военные результаты глобального значения
Американским буржуазным историкам, без сомнения, известно, что развертывание военной экономики США в тех масштабах, в которых это имело место, стало возможным, прежде всего, благодаря героической борьбе Советского Союза, принявшего па себя основной удар фашистско-милитаристского блока.
Это отчетливо понимали ответственные лица, руководившие военным производством США в те годы. В итоговом «Обзоре военного производства США за 1940-1945 годы», подготовленном управлением военного производства, говорится: «Инициатива, находившаяся в руках стран «оси» на первых этапах войны, была вначале вырвана у них русскими зимой 1941-1942 годов и окончательно осенью 1942 года.
Значение этих событий для нашего военного производства состояло в том, что мы получили больше времени (следует понимать, для его развития), и в том, что был уменьшен потенциал наших военных усилий на Европейском театре». Однако буржуазные историки «не обращают внимания» на такие документы и не приводят их в своих трудах, создающих легенду об «арсенале демократии»1.
Теория «решающих битв» сконструирована буржуазными историками для того, чтобы доказать якобы доминирующий вклад вооруженных сил США в победу над агрессорами. X. Болдуин, один из авторов этой теории, считает, что исход второй мировой войны решили 11 битв («великих кампании»).
К ним он относит сражение в Польше в 1939 году, битву за Британию, десант на острове Крит, Коррехидор, Сталинград, Тараву, десанты в Сицилии и Нормандии, морское сражение в заливе Лейте, Арденны и Окинаву2.
Разновидностью теории «решающих битв» является теория «поворотных пунктов», цель которой состоит в том, чтобы доказать решающую роль вооруженных сил США в достижении коренного перелома во второй мировой войне. Т. Кармайкл (он считает, что коренной перелом в войне произошел в конце 1942 -начале 1943 года) откосит к числу таких «поворотных пунктов» Гуадалканал, Эль-Аламейн, Тунис, Сталинград и морское сражение в Баренцевом морс3.
Существуют и другие варианты количества и названий как «решающих битв», так и «поворотных пунктов». Особо выделяется морское сражение у острова Мидуэй (1942 год) - как «одно из действительно решающих событий войны»4. С. Морисон, например, пишет, что победа в Коралловом море и у острова Мидуэй означала «коренной поворот в войне».
Наиболее часто в числе «поворотных пунктов» называются сражения под Эль-Аламейном, в Тунисе - Североафриканский театр, морское сражение у острова Мидуэй, бои за остров Гуадалканал - Тихоокеанский театр и только одна битва - Сталинградская на советско-германском фронте. В любых вариантах, и в этом заключается гвоздь теории, абсолютное большинство «решающих битв» приписывается тем фронтам, где боевые действия велись англо-американскими войсками.
Необоснованное предпочтение отдается Тихоокеанскому и Североафриканскому театрам военных действий. Многие буржуазные историки вообще замалчивают Московскую, Курскую и другие битвы па советско-германском фронте, которые определили коренной перелом во второй мировой войне и ее конечный исход.
Правда, некоторые историки США указывают на огромное значение битв под Москвой и Курском для хода и исхода войны. X. Болдуин в новой книге, не упоминая о своих прежних позициях, пишет, что битва под Москвой «без сомнения была поворотным пунктом второй мировой войны, даже большим, чем Сталинград», что «немецкое вторжение в Россию и крупнейшие затем в истории войн битвы на суше, - подводит он итоги 1941 год, - имели политические, психологические и военные результаты глобального значения»5.
Тем не менее существо и основное содержание буржуазной теории «решающих битв» остаются прежними.