Американо-японские переговоры
Едва ли не главное внимание в книгах, освещающих события 1941 года, предшествовавшие началу войны на Тихом океане, отводится американо-японским переговорам. Они велись в Вашингтоне с весны 1941 года вплоть до нападения на Перл-Харбор.
Если историки консервативного течения, как правило, стремятся убедительно обосновать позицию США, то «ревизионисты» осуждают Рузвельта и Хэлла, прямо или косвенно обвиняя их в преднамеренном провоцировании ситуации, которая неизбежно вела к войне.
П. Шредер, профессор истории, преподаватель в университете штата Иллинойс, полагает, что провалу переговоров и, в конечном счете, войне между США и Японией способствовала эволюция американской позиции относительно китайско-японского конфликта. По его словам, содержащаяся в трудах «придворных» историков версия с том, что на переговорах позиция США оставаясь неизменной, разработана госдепартаментом.
Ее основой послужило выступление по этому вопросу К. Хэлла в ходе расследования причин катастрофы в Перл-Харборе конгрессом США. В ходе расследования К. Хэлл, в частности, заявил: «Принципы, содержащиеся в нашем предложении от 26 ноября (во время последнего раунда переговоров), были по существу во всех их важнейших аспектах теми же самыми, которые мы предлагали Японии и ранее»1.
П. Шредер отвергает точку зрения официальных историков, касающуюся позиции Японии в ходе переговоров. В противовес Б. Рауху, который считает, что Япония «весной и летом 1941 года не согласилась бы ни на какие дипломатические урегулирования, не дававшие ей всего того, что она могла захватить путем агрессии на Дальнем Востоке»2, а также Г. Фейсу, который, хотя и с оговорками, но разделяет эту точку зрения3.
П. Шредер утверждает, что позиции сторон в ходе переговоров претерпели серьезные изменения. Суть их состояла в том, что «Япония запрашивала все меньше, а Соединенные Штаты требовали все больше»4.
Достаточных доказательств в защиту своей точки зрения «ревизионисты» не приводят. В то же время, стремясь любыми путями «стереть с лица земли» Ф. Рузвельта, К. Хэлла, а вместе с ними и «придворных» историков, «ревизионисты» нередко оперируют объективными фактами.
Высмеивая, к примеру, заявление С. Хорнбека, политического советника К. Хэлла, что «намерения Соединенных Штатов в западной части Тихого океана и в Восточной Азии были всего-навсего миролюбивыми», П. Шредер не без сарказма пишет: «Приобрете мне американцами Гавайских островов, Гуама и даже Филиппин, о чем умалчивает мистер Хорнбек, также является очевидным свидетельством нашей миролюбивой и либеральной политики».
Такого рода критика, хотя она и построена на действительных фактах, не должна, однако, вводить в заблуждение. Концентрируя внимание на уязвимости апологетических оценок историков-консерваторов внешней и военной политики администрации Рузвельта, «ревизионисты» строят свою антирузвельтовскую концепцию. «Соль» рассуждения «ревизионистов» сводится в конечном счете к профашистскому тезису о том, что политика США перед войной и в ходе ее привела к возникновению гораздо более серьезной угрозы миру и безопасности «в лице коммунистической России и ее союзников».
Необходимо также указать и на определенную общность трактовки истории возникновения второй мировой войны, а также вступления в нее США, как консерваторами, так и «ревизионистами», проистекающую из фактора общности их философской и идеологической платформ.
Это отрицание и теми и другими закономерностей исторического процесса, попытки спять ответственность с империализма, как главного виновника второй мировой войны, замаскировать антисоветский курс США в предвоенные годы; это отсутствие объективного анализа межимпериалистических противоречий между США и Японией как основного фактора, который привел к вооруженной схватке между этими странами и их вступлению во вторую мировую войну.