Американские инвестиции в экономику Германии
Профессор истории Индианского университета Д. Уилц не обходит молчанием антикоммунистические корни политики США в испанском вопросе, хотя делает это весьма своеобразно, цитируя рассуждения другого американского историка, Д. Пратта: «Американская политика, в конечном счете, приносила пользу Франко и мятежникам.
Указывая на рост коммунистического влияния в ходе войны. Пратт считает Испанию по главе с Франко предпочтительнее Испании коммунистической»1. Именно такого рода расчеты отражали и существо политики США в испанском вопросе.
Туманные и неясные формулировки оставляют читателя в неведении относительно многих принципиальных вопросов. «В случае с Чехословакией и мюнхенским соглашением, пишет А. Оффнер, американские дипломаты оказались не более дальновидными или близорукими, чем другие»2.
Вместе с тем он считает, что те, кто вершил американскую политику, «не видели за вторжением в жизненно важные интересы наций (имеется в виду Чехословакия) угрозу французской, если не всей европейской, безопасности, установления экономического и политического господства Германии, не говоря уже о том, что эта политика привела к вынужденному изменению политического курса Советским Союзом».
Дозированная объективность А. Оффнера типична для трактовки этих событий многими буржуазными историками США. В своих трудах они умышленно не освещают главного -политики поддержки германского милитаризма и поощрения фашистской агрессии. Известно, что к середине 30-х годов сумма иностранных вкладов в германскую экономику достигла 27 млрд. марок.
При этом на долю американского капитала приходилось не менее 70 процентов долгосрочных кредитов. Не случайно на Нюрнбергском процессе руководитель банковского дела Я. Шахт заявил американскому представителю: «Если вы хотите предать суду промышленников, способствовавших вооружению Германии, то вы должны судить своих собственных промышленников»3.
Очевидно также преувеличение роли и значения помощи, которую США оказывали Англии и Франции в первый период войны. Чаще всего в этой связи указывается на поставки американских самолетов во Францию и передачу 50 эсминцев Англии. («Через двадцать лет, - пишет Д. Уилц, - английский историк Филипп Гудхарт назовет их «пятьюдесятью кораблями, которые спасли мир».)
В книге Д. Хэйта «Американская помощь Франции 1939-1940» автор утверждает, что такая помощь «представляла собой магистраль, имевшую встречное движение, обещавшее выгоду обеим нациям»4. Однако в дальнейшем, видимо сам того не желая, он показывает, что движение по этой «магистрали» было в основном односторонним.
В обмен на 220 самолетов, поставленных Франции до окончания боевых действии в июне 1940 г. (было обещано поставить в 1940 году 1500 самолетов), США получили около 425 млн. долларов, использовав их для собственных нужд. Эта огромная по тем временам сумма была истребована Соединенными Штатами, как необходимое условие для расширения и модернизации своей собственной авиационной промышленности.
Советские исследователи американо-французских отношений справедливо указывают: «На словах, соглашаясь помочь ей (имеется виду Франции), Вашингтон практически ничего не сделал для этого. Американские руководители уже не верили в благоприятный исход сражения за Францию, и все их внимание было устремлено на усиление собственной военной мощи»5.