Вину политиков свалить на народ

Буржуазные историки США, игнорирующие такие до­кументы, предпринимают попытки не только реабилити­ровать политику «умиротворителей», но и приписать ей некий позитивный смысл. Д. Ли заявляет, что эта поли­тика якобы была направлена на «устранение несправед­ливостей Версальского договора по отношению к Гер­мании»¹.

К. Юбенк, выдающий себя за «новатора» в трактовке причин второй мировой войны, требует пересмотреть взгляды «ортодоксальных историков, которые все валили на умиротворителей». Он считает, что дея­тельность Чемберлена и его окружения «не лишена за­слуг». Исходя из фатального тезиса о «невозможности предотвратить войну», К. Юбенк выдвигает смехотвор­ную версию: «умиротворители» не предприняли военных санкций против Германии якобы потому, что «не видели своего военного превосходства»².

Он не отрицает, что главным проводником политики «умиротворения» была Англия, но подводит внеклассовую базу под оправдание этой политики, выгораживая таким образом, правящие круги. «Англичане, - уверяет он, - благожелательно от­носившиеся к немецкой системе образования, индустри­ального развития и социального законодательства, становились сторонниками умиротворения. Нет ни одного человека, ни отдельной группы людей, ответственных за умиротворение».

В конечном счете, этот американский историк пытается свалить вину за бездействие англий­ских и французских правящих кругов перед лицом пер­вых агрессивных актов Германии на английский и фран­цузский народы, которые, по его словам, было «невоз­можно заставить воевать против немецких солдат, окку­пировавших свою собственную территорию» (речь идет о захвате Рейнской зоны).

Весьма своеобразным образом объясняет Л. Лэфор следующий акт политики умиротворения - поощрение захвата в 1936 году фашистской Италией Эфиопии. «Стремление Мус­солини захватить Эфиопию, - пишет он, - заставило иностранцев попытаться объявить его вне закона, как агрессора. Это привело к повороту в германо-итальянских отношениях и сделало невозможным все последующие по­пытки «остановить Гитлера»»³.

Американские историки ставят под сомнение само право эфиопского народа на защиту территории своей страны, намекая, что война якобы возникла из-за какого-то оазиса, «захваченного итальянцами несколько лет назад и расположенного в ужасной пустыне»⁴. Нападение итальянских войск на эфиопский военный отряд в районе оазиса Уал-Уал имело место в декабре 1934 года.

В. Байер, X. Бреддик и некоторые другие историки занимаются выяснением причин, почему западные дер­жавы не сумели достичь с Италией полюбовного согла­шения за счет Эфиопии еще до того, как Италия пред­приняла военную интервенцию. По словам В. Байера, причина здесь кроется в том, что Англия якобы придер­живалась политики «оборонительного изоляционизма»⁵.

«Британское правительство, - пишет он, - стре­милось сохранить свою дружбу с Италией. Саймон не любил Эфиопию и не хотел оказывать противодействие Муссолини. Он боялся, что сопротивление планам Мус­солини приведет к падению Луче и создаст условия для захвата Италии большевиками». Версия о «красной опасности» - один из наиболее стойких стереотипов бур­жуазной историографии.