План мобилизации
В феврале 1941 года Советским правительством был утвержден план мобилизации Вооруженных Сил1. Под давлением очевидных фактов в Наркомате обороны 23.II.1941 года была принята «важная директива, нацеливающая командование округов и флотов на Германию, как на самого вероятного противника в будущей войне»2.
Общие стратегические установки немецкого генерального штаба были хорошо известны политическим и военным руководителям СССР. Гитлеровские планы «блицкрига», воплощенные в войне с Польшей, Францией и другими странами Европы, не являлись предметом только академического изучения. Было ясно, что, разгромив Францию, Гитлер рано или поздно повернет фронт на восток, против СССР.
Речь шла лишь об одном: когда Гитлер совершит нападение на СССР? Поэтому «весной 1941 года Генеральным штабом совместно со штабами военных округов и флотов был разработан «План обороны государственной границы 1941 г.»3. «Из глубины страны, - писал в своих мемуарах С.М. Штеменко, - на запад перебрасывалось пять армий: 22-я под командованием генерала Ф.Е. Ершакова, 20-я под командованием Ф.Н. Реме зова, 21-я под командованием В.Ф. Герасименко, 19-я под командованием И.С. Конева и 16-я армия под командованием М.Ф. Лукина»4.
Однако сосредоточение войск происходило недостаточно быстро. Маршал Жуков писал: «Нам было категорически запрещено производить какие-либо выдвижения войск на передовые рубежи по плану прикрытия без личного разрешения И.В. Сталина»5. Сыграли свою роль просчеты, допущенные в оценке возможного времени нападения на Советскую страну фашистской Германии.
Сталин понимал, что война с фашистской Германией неизбежна, но ошибался в сроках ее начала. Он «ошибочно полагал, что в ближайшее время Гитлер не решится нарушить договор о ненападении»6. Этим объясняется, почему войска западных военных округов не были приведены в состояние полной боевой готовности. Сталин опасался дать германским фашистам предлог для нападения, рассчитывая оттянуть столкновение с Германией.
Как пишет маршал Василевский в своих воспоминаниях, «оправданно поставить вопрос: почему Сталин, зная о явных признаках готовности Германии к войне с нами, все же не дал согласия на своевременное приведение войск приграничных военных округов в боевую готовность?». И отвечает: «Хотя мы и были еще не совсем готовы к войне, но если реально пришло время встретить ее, нужно было смело перешагнуть порог. И.В. Сталин не решался на это»7.
Если бы к тем гигантским усилиям партии и народа по подготовке страны к отражению фашистской агрессии добавить своевременное отмобилизование и развертывание Вооруженных Сил, перевод их полностью в боевое положение в приграничных округах, военные действия развернулись бы во многом по-другому.
Как уже упоминалось, Советское правительство прилагало гигантские усилия, чтобы с помощью дипломатических средств затруднить нападение Германии на СССР8, совершало политический зондаж, выясняя намерения Германии. С этой целью 14.VI.1941 года было опубликовано сообщение ТАСС.
В нем указывалось, что распространяемые иностранной печатью слухи «о близости войны между СССР и Германией» не имеют никаких оснований9. В сообщении далее отмечалось: «Происходящая в последнее время переброска германских войск, освободившихся от операций на Балканах, в восточные и северовосточные районы Германии связана, надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям».
Советский Союз, подтверждал свою верность пакту о ненападении с Германией. СССР, как это вытекает из его мирной политики, соблюдал и намерен соблюдать условия советско-германского пакта о ненападении, ввиду чего слухи о том, что СССР готовится к войне с Германией, являются лживыми и провокационными.
По распоряжению фашистских властей сообщение ТАСС не публиковалось в немецкой печати, что явилось лишним подтверждением агрессивных планов Германии, закончившей к тому времени подготовку войны с СССР. К сожалению, сообщение ТАСС имело и свои отрицательные последствия, ослабляя бдительность советского народа, командования Красной Армии. «Тревожное настроение, достигшее особой остроты к середине месяца - писал один из советских авторов, - как-то было приглушено известным Заявлением ТАСС»10.